Когда-то в древности в Дельфах был храм, на фронтоне которого было написано "Познай самого себя". Великий мудрец Сократ сказал, что с этого начинается мудрость человеческая. И сегодня для нас с вами познать самих себя - это не роскошь, это не праздные мысли людей, а это острая жизненная необходимость, потому что, если человек сегодня не познает самого себя, то, может быть, этот век, или век грядущий, будут последними в многотысячелетней истории людей. Самое удивительное - что человек забывает о своей уникальности.
Феномен человека - это несомненная загадка природы . Потому что человек в этом материальном мире - гость почти чужой великий незнакомец и неизвестный Ибо человек, как биологическое существо, как член огромного тела Природы , огромного древа Природы, является чем-то для нас совершенно понятным и знакомым, не более удивительным, чем любое высокоразвитое млекопитающее существо. Однажды Гильберт Честертон сказал: что было бы, если бы ласточки, вместо того чтобы строить себе гнёзда и таскать мух для птенцов, стали бы создавать философские системы и размышлять над смыслом жизни? Разумеется, нам показалось бы это чудом. Так вот, подобным же чудом является и человек. Потому что в природе, в нашем биологическом, в психофизическом нашем существе всё целесообразно. Все процессы в нашем организме являются отражением обще-биологических, или физических или химических или просто мировых процессов. И всё имеет совершенно определённые, конкретные цели: адаптация к окружающей среде, размножение, дыхание, питание и так далее. Но какой цели для нашего биологического вида служит бескорыстная жажда познания такого познания, которое вовсе не даёт конкретных практических осязаемых результатов? Откуда возникает в человеке благоговение перед Высшим, стремление постичь последнюю тайну мира? Откуда в нём то, что мы называем духовностью? Сейчас этим словом достаточно злоупотребляют, но я должен сразу вам сказать, что духовность , в принципе - это главное свойство человека, которое отличает его от всех живых существ Если мы отлично знаем, каким образом из природы мы получили всё то, что мы называем своим организмом,.. ибо в нас живут и животные, и растения, и минералы - все вместе, - но обшарьте всю известную нам Вселенную (материальную) - и мы нигде не найдём такой тайны, такого феномена, как сознание, как самосознание, как личность, как этические основы. В этом отношении человек как бы врывается в мир, для него иноприродный.
Мы сегодня знаем, что такое экологическая среда; мы знаем, что малейшее нарушение вот этой системы, очень сложно связанной в своих элементах, - нарушение ведёт к болезням и гибели всего биоценоза в целом. И наше тело является исключительно сложной, но частью этого единого мирового целого - биологического и физического. Более того, если мы оторвём наше существо хотя бы на мгновение от этого целого, которому мы принадлежим, - мы гибнем в ту же долю секунды: так тесно так прочно мы вписаны в видимую природу; мы не только происходим от неё телесно, но мы являемся неотделимой её частью.
Но при этом наша специфика человеческая, наша духовность - она является частью совсем не этой материальной, видимой системы. Потому что все видимые системы могут быть взвешены, измерены, увидены, осязаемы. И только то, что в нас невидимо, неосязаемо, не имеет ни формы, ни цвета, - только то и делает человека мыслящим существом. Существом, которое, по слову Вернадского, способно преобразовывать мир. Существом, которое, как мы знаем сейчас, может и портить мир, и вести его к гибели. Поэтому существом ответственным, единственным из всех живых существ; это мы, мы несём ответственность за свои поступки. Потому что мы единственные, кто может выбирать. Ни слон, ни осьминог, ни удав, ни любое другое существо, в сущности, не выбирает. Оно запрограммировано жёстко. В конце концов, почти всё его поведение является едва ли не точным отражением всех тех процессов, которые происходят у него в организме. Но посмотрите на человеческую жизнь, подлинно человеческую. Очень часто многое и важное в ней не только идёт против этого, но как бы бросает вызов потребностям организма. Человек способен отказываться от этого, подниматься над материальными потребностями. Во имя каких-то идей он способен терпеть лишения, неудобства, и иногда даже идти на крайние испытания, вплоть до смерти. Таким образом, не жизненный инстинкт, а нечто иное здесь присутствует в феномене человека.
И нам сегодня очень важно понять происхождение этой тайны. Мы есть образ и подобие природы - мы как люди, как homo sapiens, как члены огромной семьи приматов. Но мы - и образ и подобие чего-то иного. Иного, начало которого находится в мире, над миром, и создаёт его. Человек имеет это в течение тысячелетий как результат своего внутреннего опыта и размышления - тайна мира всегда влекла человека, приковывала его. И он очень давно понял то, что впоследствии выразил Тютчев в известных словах: "Не то, что мните вы, природа, - не слепок, не бездушный лик." И то, что говорил Ломоносов, когда созерцал таинственное северное сияние; и говорил он о том, что человеку непостижимо творение, сколь же непостижим Творец, Который всё это создал. Карл Линней, создатель современной биологической номенклатуры растений и животных, когда кончил описывать мир живых существ (а ведь он тогда был известен гораздо менее полно, чем сегодня, тогда, в 18-ом веке), когда он закрыл свою последнюю тетрадь, он произнёс: "Бог прошёл мимо меня. Я увидел Его вот в этом шествии существ." И поэтому это не является какой-то ... запредельной тайной для нас, она присутствует очень близко. Мы можем не видеть, если мы слепы, и не слышать, если мы глухи. Но пока мы живы мы свой дух воспринимаем непосредственно. Духовный опыт, то есть духовность, это то, что человеку дано в самой первичной реальности - вот она, здесь, мы с ней рождаемся, она раскрывается в нас, как цветок. И раз организм должен находиться в гармонии с природой, иначе он вянет, гибнет, болеет - точно так же и дух человека только тогда может быть гармоничным, если он будет находиться в гармонии с Вечным Духом , отображение Которого он несёт в себе, часто этого не сознавая Это то, что врождено человеку с самого начала. Откуда всевозможные культы, политическая мифология? Вы думаете, это только происки политических фальшивомонетчиков? Нисколько. Они играли на извечном, том, что заключено в человеке. Ибо человек подсознательно всегда ощущает, что мир имеет смысл, история имеет смысл, моё личное бытие имеет смысл. Человек есть существо религиозное, стоящее перед Божественной тайной. И когда эта тайна извлекается различными способами, иногда искусственными, и очень жёсткими, оперативными, из его интеллекта, в подсознании это продолжает жить. Подобно тому, как человек, лишённый пищи, будет вынужден жевать опилки, чтоб только утолить свой голод, - так человек, лишённый понятия о Божественном, будет поклоняться артистам, диктаторам, чему угодно.
Таким образом, наша духовность не может быть безнаказанно унижаема. Она не может быть безнаказанно поставлена в условия уродства. Вы знаете, что производили в средневековых восточных странах - например, в Японии, Китае, - когда делали уродцев: уродовали маленькие деревья, уродовали женские ноги и так далее. Так вот, это наша душа: когда её стискивают идеологическими тисками получается вот такое маленькое уродливое дерево, такая уродливая ножка. И это тоже остаётся не безнаказанным. Потому что изуродованный дух уродливым образом воздействует на другие души. И на социальную жизнь. На всё. Всё теснейшим образом взаимосвязано И когда мы с вами видим сегодня всевозможные кризисы, - это всё не случайность. Не нужно думать, какие же мы слепые на самом деле. Всё закономерно. Всё правильно. Всё так должно было и быть. Потому что была духовность попрана. И не просто попрана. А под это подводилась база, фундамент, - правда, смешной, нелепый, но всё равно подводился. И в конце концов, так вырастали люди. Вырастали уродливые японские деревца. И плоды этого уродства сегодня налицо. Я говорю это без всякого злорадства, я говорю это объективно, констатируя факт, и считаю, что дело ещё далеко не погибшее. Но если мы сегодня не проснёмся если мы не поймём что дух человеческий - он должен быть оберегаем и взращиваем, то - последствия не предсказуемы. Человечество непобедимо. Я глубоко верю в то, что мир будет иметь смысл и будет развиваться. Но может погибнуть наша цивилизация, всё может быть отброшено в новый каменный век. И как говорил Гумилёв, "огромные гвоздики красные, и на гвоздиках спит дикарь", - так он себе представлял будущее. Да, это, конечно, возможно. И тяжкий мучительный труд восхождения цивилизации начнётся снова. Вы скажете, почему же это так? Зачем было Провидению бросать человека в такую мясорубку? Потому что человек есть образ и подобие Творца. Когда мы говорим о том, как допускает Провидение зло, Оно отвечает нам: "Я вас послал, чтобы вы его искореняли; Я вас послал, чтобы вы этому противостояли. Я дал вам свободу и волю. Почему вы не слышите этого голоса?" В Библии говорится ясно и чётко: перед вами лежат два пути, - говорит пророк Моисей народу, - выбирайте жизнь или смерть. И когда человек выбирает смерть, путь смерти, он не должен уже жаловаться. Но есть путь жизни, и никогда не поздно, пока мы живы, его избрать.
В эти корни, глубочайшие духовные корни уходит вся жизненная система нашего общества. И любого общества в мире. Любого. Потому что мы люди. Альберт Швейцер говорил, что основы этики заключаются в благоговении перед жизнью. Верно, конечно. Конечно верно. И мне жалко тех людей - ущербных, безусловно, - которые не чувствуют благоговения перед птицей, перед живым существом. Любым. Это великая тайна, жизнь, - это величайшая тайна. Но друзья мои, а разве человек не большая тайна? Разве благоговение перед человеческой духовностью не больше? Мы всё это попрали. Я говорю "мы", потому что мы все участники этих процессов в той или иной степени. Мы попрали и подменили человека понятием "массы". Это понятие современное. Это мерзкое, отвратительное понятие. Потому что оно лишает человека самого драгоценного - вот этого вот дара Божия - личности. И таким образом, мы превращаемся в стадо. Даже хуже, чем стадо. А массой можно манипулировать как угодно, направлять куда угодно. В ней духовное начало человека снижается на несколько порядков.
Тело человека нуждается в культивации. Вот у нас есть такое банальное слово "физкультура". Есть культура тела. Что это такое - не буду распространяться, вам всем понятно. Существует культура выращивания растений. Существует множество всевозможных культур. То, что нам дано в природе, не может так падать с неба, как какая-то манна небесная. Это всё требует нашего участия Потому что мы люди. Но дух, который дан нам свыше, как дар редчайший, - он ведь тоже требует культивации он тоже требует взращивания. И именно это мы и прозевали. Впрочем, это слишком мягко сказано. Мы это почти потеряли. Это почти было у нас отнято. В конце концов оказалось, что и цена жизни ничтожна. На протяжении двух-трёх поколений нашего столетия чего стала стоить жизнь? Поэтому можно было уже истреблять людей так, как люди истребляют рыбу на нересте, когда идут на рыбалку. И взгляд на человека становится подобным взгляду рыбака, у которого в сетях, там, тысячи трепещущих рыбёшек. Вот результат, вот итог разрушения духовности, непонимания самого главного.
Так вот, опыт мировых религий, духовные традиции, которые столетиями и тысячелетиями выращивали лучшие представители человечества, вот этот священный опыт и служил культивации в человеке его духовного начала. Если мы это отбросим, то процессы, которые начались уже у нас на глазах, будут стремительно развиваться, с зловещим ускорением.
Человек познал добро и зло (вы все помните библейское сказание). А это означает, что человек решил сам мерить добро и зло, по своим меркам. Не так, как это является в высшем, священном, Божественном законе, а как ему вздумается: добро то, что выгодно мне, мне лично, для моей семьи (моего клана, класса, партии, группировки). Конец. Здесь начинается конец.
Так вот, проблема духовности это не праздная проблема культурного, простите, досуга, а это жизненно важная проблема. Если мы не почувствуем это, не попытаемся подойти к этому с полной ответственностью, с полной серьёзностью, то мы окажемся банкротами перед лицом высочайшего призыва. Великий английский историк современный Арнольд Тойнби говорил, что каждая цивилизация получает Божественный призыв в виде: географической среды, исторических условий, наследственности, и так далее, и так далее. Если она в сумме всех воль в среднем, даёт правильный ответ, она начинает развиваться и расцветать; если она даёт неправильный ответ, то начинает разлагаться или рушиться. Это может произойти в любой части света. И это зависит от общего духовного климата всего социума. Вот о чём сегодня мы болеем, что сегодня мы хотим поставить во главу угла.
Это вовсе не значит, что духовность есть какой-то маленький огонёк, который надо зажигать, как лампадку, где-то в тёмном углу. Ничего подобного. Именно духовность является корнем всей культуры. Люди создавали свою музыку, свою архитектуру, свою живопись, свои социальные институты именно в соответствии с тем, как они воспринимали Божественное: Творец, космос, человек. Взгляд на эти три измерения и определяет любую культуру. Любая культура, из которой это выкорчевано, вырвано переживает ситуацию крайней нестабильности. Этому учат нас факты истории. А нам не нужно истории - мы в этом с вами живём, в это погружены сами. И не только у нас. А во многих странах. Потому что наша цивилизация сегодняшняя есть цивилизация кризиса.
Ответ на этот вопрос дал замечательный русский мыслитель и социолог Питирим Сорокин. В этом году будет 1ОО лет со дня его рождения. В силу исторических причин ему пришлось покинуть свою родину в 22-ом году, он был участником работы Временного Правительства, далее, впоследствии он был профессором Гарвардского Университета. Питирим Сорокин был ведущим (он умер в 68-ом году) социологом мира. И вот один из аспектов его концепции. Он утверждал, что в мире существуют два важнейших элемента: это дух и материя. Он был позитивист, поэтому глубоко дальше не шёл. Так вот, человечество, когда ставит духовные ценности на первый план, - творит и мощно развивается, конечно, с ошибками, с трагедиями, но развивается. Потом наступает момент перелома, когда возникает, по его терминологии, "сенситивная", чувственная цивилизация, когда материальные ценности начинают казаться более важными. И начинается развитие техники, науки практической как бы с перевесом в эту сторону: духовные ценности начинают отступать назад. И это ведёт к тяжелейшему вакууму нравственному и духовному. И тогда наступает третья фаза, он называл её фазой идеалистической, но это условный термин: это фаза, когда ещё материальные ценности продолжают быть, так сказать, притягательными, но уже человек понимает, что одним этим не обойдёшься. И Питирим Сорокин считал, что наш вот век, наша сегодняшняя ситуация, середина XX-го века, как раз и переживает эту стадию. И каждый из нас должен задуматься над тем, каково его участие в этом.
Действительно, когда человек ищет только материальное, как мы привыкли, он, конечно, себя обворовывает. И когда историю рассматривают как историю столкновения интересов - классовых, там, и прочих, войн, борьбы за место под солнцем - история превращается почти в зоологическую историю. Потому что в ней нет ничего настоящего, человеческого. Ибо и животные нуждаются в месте под солнцем, и у них борьба за существование идёт, и так далее.
Что же человек? Человек это духовное существо. Это свободное существо. В прошлом году было сорокалетие со дня смерти великого русского мыслителя Николая Бердяева. Это имя, к счастью, теперь возвращается вновь к нам. Человек, вокруг которого шумели споры по поводу которого собирались и собираются симпозиумы, конгрессы, которого перевели на 2О языков, - у нас в течение полувека был совершенно неизвестен, за исключением очень узких кругов. Так вот, Бердяев говорил, что человек - это прежде всего личность, а личность немыслима без свободы. А это то, за что необходимо бороться. Потому что духовность не даётся даром.
В те годы, когда Бердяева высылали, у нас в Петрограде вышла в переводе книга Герберта Уэлса, фантаста, которая называлась "Неистребимый огонь" или "Неугасимый огонь". Там человек, современный Иов, учитель, больной раком, пострадавший во всех отношениях, он в бреду своём спрашивает у Бога: "Что же мне делать? Как Ты поставил нас в такие трудные обстоятельства?" И Творец отвечает ему: "Я вложил в тебя Мой неугасимый огонь. И то, что ты протестуешь и то, что ты видишь, что мир устроен не так, и что ты видишь: зло господствует, и ты не можешь этого принять, - это и есть Мой голос в тебе. Это и есть тот неугасимый огонь, который Я в тебя вложил."
Так вот, когда мы начинаем учиться отличать добро от зла, когда мы учимся в себе находить вот это "поле битвы", как говорил Достоевский, начинается работа по взращиванию нашей духовности. Это дело каждого человека. Это величайшее творчество. Для того чтобы творить, не обязательно создавать картины, симфонии или скульптуры. Каждый человек творит свою душу. Каждый человек созидает свою личность. Но созидает её не в пустом пространстве. А созидает её в соотношении с другими "я" и с вечным "Я" Божественным.
И, наконец, последнее. Природа, как бы мы её глубоко ни познавали, всегда будет оставаться для нас тайной. Само бытие останется для нас тайной, потому что закон причинности, действующий в ней, - он ведь реализуется только до того момента, где мы подходим к Первопричине, к тому Началу, которое Циолковский называл причиной Космоса - Абсолютной Любовью и Высшим Разумом. Но, подходя к этой причине, мы сознаём, насколько мы не в состоянии проникнуть в её тайны. Мы только чувствуем это. И в переживании природы, музыки, прекрасного, переживании любви, переживании творчества нас касается Божественная рука, но только касается. Мы можем чувствовать эту тайну, подобно путнику, который идёт по пустыне: и он чувствует близость леса, или моря, ветерок доходит до него прохладный через раскалённые слои воздуха. Но это только приближение. Пока Тайна сама не заговорит с нами, она всё равно останется тайной. И она открывает нам величие человека и человечность Бога. Это есть благовестие Евангелия: когда Он говорит нам через Христа, умершего на кресте и победившего смерть. Его благовестие это благовестие о человеке. Он говорит о том, что люди - это чада Божие. Они должны ими стать. Они рождаются для этого.
Оказывается, у человека может быть идеал и эталон. У человека может быть мост который связывает его с Вечностью. И только через этот мост должны идти мужественные. У каждого может набраться своё мужество. На том берегу стоит Он. Великий Паскаль говорил о некоем рывке, внутреннем, который должен совершить человек, чтобы пойти навстречу этому призыву.
Из выступления кандидата богословия, протоиерея Александра Меня (1935—1990гг.) на встрече в Доме Композиторов 9 марта 1989 г. по теме "Феномен человека. О духовном и нравственном". И его ответы на вопросы.
Вопрос:
"Что происходит с человеком после его физической смерти?"
Ответ:
Давайте подумаем просто. Вот тело наше находится в пространстве. Значит, оно может разрушаться. Потому что разрушение включает движение. Что такое движение? . Это есть перемена места в пространстве. Вот я поднимаю руку - я переменил место в пространстве. То, что не находится в пространстве - духовное начало, - не может менять место в этом пространстве. Следовательно, не может двигаться - оно не разрушимо. Оно ... живёт своей своеобразной жизнью. Если здесь есть физики, рекомендую вам заглянуть в книгу Эрвина Шредингера, основателя квантовой теории, и посмотреть в конце этой книги его мысли о бессмертии человеческого духа... Всё возвращается к своим истокам Мы получили от природы своё тело,- и оно не исчезает, оно возвращается обратно в круговорот природы. Божественный дар - дух - возвращается к Творцу. Возвращается в иное измерение, проходит сложные фазы развития. Сложные фазы. Так же, как земная жизнь. Продолжается определённая эволюция духа. Но она определяется тем, каково было состояние духа в этом измерении бытия, в земном. Что касается дальнейшего, то ... я бы сейчас не стал на этом останавливаться. Но я только скажу вам одно: создание жизни предусматривало ценность для творения именно самой жизни, а не отдельной жизни. Поэтому бесчисленные миллиарды отдельных индивидуумов на древе жизни разрушались и исчезали, оставалась только жизнь - та, которая несколько миллиардов лет назад была посеяна на земле. Совсем иное дело - это человек. Здесь важен не сам род, не целостное - как нить жизни,- а важен каждый. Прочтите стихотворение замечательное Фета "Не тем, Господь, Ты мне непостижим," - оно как раз об этом... Так вот, это начинает развиваться и по ту сторону. Опыт людей, переживших клиническую смерть, показывает, что это развитие очень сложное. Я знакомился с опытом таких людей, беседуя с ними, задолго до появления известной книги Моуди "Жизнь после жизни" и потом продолжения этой книги, которая выпущена сейчас в Америке. Я убеждён, что пройдёт небольшое время, и тогда мы чисто научным путём (это не будет предмет веры) мы будем знать о том, что дух неразрушим и переживает телесную оболочку. Есть вещи, которые требуют только интуитивного познания, только акта веры и доверия. Но эта - это часть нашей природы, и мы это познаем, я думаю, в скором времени.
Вопрос:
"Существуют ли, по Вашему мнению, неверующие люди, являющиеся полноценными личностями. В чём Вы видите принципиальное различие верующего и неверующего?"
Ответ:
Во-первых, неверующих вообще нет. Это мифология. Каждый человек рождается с врождённым ощущением веры. А разница только в том, что один человек осознаёт и формулирует как некое миросозерцание, а другой инстинктивно верит. И только тогда, когда его прижмёт очень, - тут-то вот он и "выдаёт искру". Но неверующих нет. Поэтому человек, не имеющий религиозного миросозерцания может быть полноценной личностью. Потому что в нём эти токи религиозные всё равно живут. Более того, он впитывает их с традицией, он впитывает с литературой. Ну как, возьмите, у нас, даже в обществе, которое было формально атеистическим, всё равно "диффузно" всё это проникало: через Достоевского, Толстого, через Гоголя,.. через поэзию, через музыку - всё равно проникало. Всё равно это наследие культуры, русской культуры в данном случае, и зарубежной, которой нам немножко доставалось, - но всё равно подпитывало и слегка формировало вот это полу-религиозное, смутное миросозерцание. Всё равно человек, не осознавая это, верит в то, что жизнь имеет смысл. Он чувствует это. Он может как бы это, ну, инстинктом ощущать. Если бы этого не было, он вообще не смог бы жить. Другое дело - размышлять над этим, создавать человеческие разумные определения этого, так сказать, воплотить и отразить всю эту тайну - это совсем другое. Ну, впрочем, я вам приведу смешную аналогию. Ребёнок греется на солнышке. Ему приятно, ему тепло и так далее, - он воспринимает солнце. А физик - не только греется, но выясняет, из каких элементов состоит Солнце, из чего, как далеко оно от Земли, и так далее, и так далее. Но оба получают от Солнца свет. И мы все дети Божии. Только одни знают это, а другие так и остаются как бы сиротами. Вот. Но это сиротство мнимое - мы же все братья и сёстры только потому, что у нас есть Отец. Не бывает братьев и сестёр, чтоб не было отца. Вот у нас есть единый Отец. Поэтому, только поэтому. А не потому, что мы произошли от обезьяны или от другого какого-нибудь почтенного животного.
Вопрос:
«Вы упомянули Швейцера и его теорию благоговения перед жизнью. Вот в эпилоге уже, в конце жизни, в своей книге "Моя жизнь и моя мысль" Швейцер пишет: "Когда меня спрашивают, кто я - пессимист или оптимист, я отвечаю, что знание во мне пессимистично, но воля и надежда оптимистичны. Я пессимист в отношении современного состояния мира, и вместе с тем я оптимист, я продолжаю сохранять веру в истину, которая не может быть утрачена." Вот как бы Вы ответили на этот вопрос, лично Вы - о пессимизме и оптимизме?»
Ответ:
Конечно, мир в его современном состоянии не может порождать в нас легкомысленного и легковесного оптимизма. Поэтому Священное Писание говорит нам, что "мир во зле лежит" Это слово Божие - мир во зле лежит И сопротивляться этому нечего. Это правда И поэтому я пессимист. Но, когда Господь Иисус говорит: "Я победил мир", - вот это основание нашего оптимизма. Мы знаем и верим, что всё равно сила Божия победит. Есть драгоценное для нас свидетельство Апокалипсиса, последней книги Библии.
Но на самом деле это угрожающая это страшная книга о катастрофах о том, что погибает третья часть океана, заражён воздух. То, что раньше казалось смешным, теперь это кажется уже вполне реальным. Так вот, это самая оптимистическая книга во всём Священном Писании. Потому что рисуя чёрную и страшную картину истории и столкновение добра и зла, в конце концов ясновидец апокалипсиса говорит, что побеждает не Дракон. Не зверь. Побеждает Агнец. Поэтому, это книга надежды, света. И в конце есть там такие слова: "Я стою у двери и стучу." Это идёт Агнец, это идёт Христос. Он стучит в дверь каждого человека. Он стучится в двери Истории. Он стучится в двери каждой цивилизации. "Я стою у двери и стучу... И кто Мне откроет - Я к тому войду. Я буду с ним вечерить." ... И вот сейчас, как и в те времена, как и в любые времена, Агнец стоит у двери нашего сердца. Он не вламывается. Он не кричит. А Он тихо стучит. Тихо стучит, как просящий. Сама Истина просит нас: впусти Меня. И вот если мы Его впустим, тогда Он войдёт в нас. И тогда наша жизнь озарится совершенно иным светом. Вот здесь источник нашей веры и надежды. Но она не может существовать без любви. Если вы скажете: как понять? - Божественное невидимо, как любить Его? - Но ведь можешь любить весеннее утро, любить ветер, который пробегает по траве, любить птицу, которая поёт на дереве, облако и молчащие звёздные дали. Можно любить Вселенную в целом. Можно любить мир. Ведь недаром в народе была популярна песня "Я люблю тебя, жизнь", - это не простые слова, они искренние. Можно любить жизнь? Да. Поэтому можно любить и Того, Кто жизнь создал и дал нам эту жизнь. Поэтому любовь здесь соединена с благодарностью. А на этом стоит всё. И здесь наша надежда, полная оптимизма. Я не верю, что мир может быть уничтожен силами зла. Потому что, хотя и не полностью руководит Господь миром, однако Он в нём присутствует и направляет его. И наше столетие – чёрное, отвратительное полное ненависти, разрушения и зла, - это одновременно святое столетие. Никакой век не мог дать таких людей, как мать Мария, как Альберт Швейцер, как Максимилиан Кольбе, как монахиня Тереза из Калькутты. "Чем ночь темней, тем ярче звёзды", говорили в старину. И поэтому наше время - время мучеников, святых и героев. Как бы зверь ни безумствовал, всё равно победа останется за ними. За агнецами. За светом. Такова наша надежда.
http://www.alexandrmen.ru/lectures/fenomenc.html
Во время выступлений отец Александр неоднократно получал записки с угрозами. Был убит утром 9 сентября 1990 года. Он торопился в церковь: надо было успеть к литургии. Предположительно произошло следующее: к нему подбежал какой-то человек и протянул записку. Мень вынул из кармана очки и начал читать. В это время из кустов выскочил другой человек и с силой ударил его сзади топором (по другой версии — сапёрной лопаткой). Обливаясь кровью, священник направился к станции. По пути женщина спросила: «Кто вас, отец Александр?». «Да нет, никто, я сам!» — ответил он. Потом, теряя силы, повернул назад, к дому, дошёл до калитки и упал.
Несмотря на личные распоряжения президента СССР и председателя Верховного Совета России, убийство осталось нераскрытым.
Высказывания об отце Александре Мень.
Патриарх Алексий II:
«Отец Александр был талантливым проповедником слова Божия, добрым пастырем Церкви, он обладал щедрою душою и преданным Господу сердцем. Убийцы сотворили свое чёрное дело в момент, когда он мог бы ещё так много сделать для духовного просвещения и окормления чад Церкви. Не все его суждения полностью разделялись православными богословами, но ни одно из них не противоречило сути Священного Писания. Где как раз и подчёркивается, что надлежит быть разномыслиям между вами, дабы явились искуснейшие (1 Кор. 11, 19).»
Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий в день 20-й годовщины трагической гибели отца Александра Меня, совершив заупокойную Литургию и литию по убиенному:
«Очень многое, что делал с точки зрения того времени необычного о. Александр, ибо не все было дозволено тогда, сейчас совершается на каждом приходе. И люди как-то забывают о ценности той свободы, которую имеет Церковь сейчас. Но тогда это было подвигом, мужеством – не только ревностное пастырское служение, но и жертвенное просветительское служение. Мы можем свидетельствовать, что семя, посеянное о. Александром, упало на добрую почву.»
Представители консервативных кругов Русской православной церкви утверждают, что некоторые высказывания отца Александра Меня противоречат основам православного учения, критике подвергались его экуменические взгляды. Его также обвиняли в симпатиях к католицизму. Известный православный богослов профессор МДА А. И. Осипов и протодиакон-миссионер Андрей Кураев не рекомендовали книги протоиерея Александра Меня для знакомства с православием.
Протодиакон Андрей Кураев о католицизме Александра Меня и отношении к этому католицизму православного человека (из статьи «Александр Мень: потерявшийся миссионер»):
«То обстоятельство, что писатель Александр Мень является униатом, никак не означает, что его книги надо изъять из библиотеки православного человека. В книжном собрании любого богослова, студента, семинариста есть немало христианской литературы, написанной неправославными авторами. Эти книги читаются, ценятся, используются. Но всегда удобнее заранее знать, каких конфессиональных взглядов придерживается писатель. Это позволит легче отделять сообщаемые им факты или бесспорно христианские суждения от того, что вызвано к жизни конфессиональной пристрастностью. Можно дать человеку почитать книгу католического богослова, но при этом лучше заранее предупредить его, что автор этой замечательной книги католик, и что поэтому с некоторыми его суждениями о месте папы не стоит безоглядно соглашаться. Читая книги о. Александра, просто имейте в виду, что читаете прокатолические книги. Католические не значит плохие и не всегда значит еретические. Просто если Вам захочется составить себе представление о православии в той его глубине, что отличает его от католичества, надо искать другие книги.»
Диакон Андрей Кураев также высказался о наследии Александра Меня в свете сегодняшнего дня:
«Сегодня мы живём в ином мире. На смену торжествующему атеизму пришел торжествующий оккультизм. … Все играют в бисер со словечками типа «карма», «гороскоп», «астрал», «космический луч». Чуть не все религии мира пришли в наш дом и дружным хором объявили христианство «устаревшим». И тут оказалась необходимой совсем иная интонация, не та, что была в книгах отца Александра Меня. Когда островкам христианства грозит быть проглоченными оккультной стихией, то уже не до поиска «общего». Время проводить границы, разделительные межи. Время конфликтовать. Христос не только Тот, Кого «ожидают все народы». Он ещё и Тот, Кого отвергли жрецы всех народных религий. Он для иудеев скандал (σκανδαλον) и для эллинов безумие.»
Следующие цитаты выражают экуменические идеи отца Александра Меня.
«Истоки религий», глава 4 («Человек перед Богом»):
«Быть может, разница в Богопознании религиозных гениев, таких, как Франциск Ассизский, Тереза Авильская, Мейстер Экхарт, Серафим Саровский, и людей обыкновенного уровня заключается в том, что для последних встреча с Богом подобна мгновенной вспышке молнии, за которой нередко вновь наступает мрак, а первые всем своим существом приобщались Божественной жизни и сами становились её носителями.»
«История религий», том 3, глава 5 («Загадка высшего „Я“»):
«Следуя по пути, проложенному созерцанием, индийские брахманы приходят к тому же, к чему приходили все мистики, в какое бы время и в каком бы народе они ни жили. Яджнявалкья и Будда, Плотин и Ареопагит, Мейстер Экхарт и Григорий Палама, каббалисты и Николай Кузанский, Яков Беме, Рейсбрук и множество других ясновидцев Востока и Запада с единодушием, которое невольно приводит в трепет, возвещают о том, что они познали, дойдя до самых пределов бытия. Все они как один свидетельствуют, что там исчезает всё мыслимое и представимое, что там нет ничего и в то же время — неизречённая Полнота. Там невозможно найти ни одного из свойств мира, природы и духа; там нет ни добра, ни зла, ни света, ни тьмы, ни движения, ни покоя. Там царит нечто, превосходящее самую глубокую мысль человека, превосходящее само бытие. В священном мраке, скрывающем основу основ, они ощутили реальность Сущего, Абсолюта. Страшная, непереносимая тайна!»
«Письма духовной дочери Александре Орловой-Модель»:
«Экуменизм имеет два истока: либо подлинную широкую и глубокую духовность, которая не страшится чужого, либо поверхностное смешение всего в кучу. Разумеется, я за экумену первого типа. Но до него доходят немногие. Отсюда твои наблюдения. В словах игумена о святых, что они «чужие» — не только ограниченность, но нежелание вместить иной опыт. А особенности этого опыта не касаются Евангелия как такового. Их источник — культурная традиция и этнопсихология … Сказать, что 700 млн католиков и 350 млн протестантов находятся в заблуждении, а только мы одни истинная церковь — значит пребывать в безумной гордыне, ничем не оправданной.»
